— Я все понял, и готов следовать твоим инструкциям.
— Вот это другое дело.
Через час, Лиза стояла возле двери и нажимала кнопку звонка. Валя, которая открыла ей дверь, с удивлением посмотрела на Лизу.
— Ты одна!?
— И…
— Так, просто.
— Ладно, чек на улице, постеснялся идти со мной.
— Надо же. Где это ты себе такого стеснительного нашла? — произнесла Валентина, передавая Лизе ключи от дачи, — дорогу-то, как ехать помнишь?
— В общих чертах.
— Горе ты мое. Запоминай, повторять сто раз не буду. С Савеловского вокзала до станции Икша.
— Это я помню.
— Не перебивай. Как выйдешь, перейдешь на другую сторону и прямо до магазина.
— А там направо, второй дом с желтым забором.
— Все правильно. Учти, мои не ездили туда уже месяц, так что снега там наверняка полно. Лопата возле калитки, придется твоему мэну потрудиться, чтобы до дома дойти.
— Ничего, как-нибудь, — лукаво ответила Лиза.
— Слушай, ты хоть намекни, я его знаю?
— Шутишь. Я с ним только позавчера познакомилась.
— Улет, и сразу в постель. Лизок, ты растешь в моих глазах.
— Какая постель, ты что!
— Да, А на даче вы так, в картишки решили просто переброситься и мультики по видаку посмотреть?
— Я тебя умоляю.
— Ладно, езжай, не буду тебя мучить. Но учти, мои вроде как собирались в следующие выходные смотаться на дачу снег с крыши скидывать, так что сама смотри.
— Понято.
— Ну все, ни пуха.
— К черту.
— Если что, звони, приеду выручать, — крикнула Валентина вслед убегающей по лестнице Лизе.
Она открыла дверь парадного. Семен стоял возле подъезда и внимательно читал объявления на стенде.
— Ты чего?
— Да так, интересные объявления. Такую информацию по телевизору не получишь, а мне всякая мелочь может пригодиться.
— Значит так, запомни раз и навсегда. Все, что висит на досках, растяжках, стендах и прочих бумажках, называется реклама.
— Я это знаю.
— А раз знаешь, то имей в виду, что нет ничего хуже на свете, чем реклама. Она сжигает деньги и отравляет жизнь. Самое вредное изобретение человечества — это реклама. Понял меня?
— Да.
— А раз понял, то нечего читать этот мусор, иначе, если ты воспользуешься тем, что прочел, то получишь самое негативное представление о нашей планете, и тебе вообще вряд ли захочется её спасать.
— Почему?
— Потому, и вообще, не спорь с женщиной и со мной в частности, иначе…
— Ты перестанешь мне помогать.
— Вот именно. Ты правильно улавливаешь мою мысль. Короче, нам на вокзал и чем быстрее, тем лучше, потому как время уже довольно много.
— Слушаюсь.
Через два с половиной часа, когда часы показывали начало десятого, они открывали дверь старого, бревенчатого дома. Новым был только забор, а дом, который Валины родители собирались начать ремонтировать уже который год, был весьма старым. Тем не менее, внутри было тепло, так как к дому был подведен магистральный газ, и всю зиму обе комнаты и кухня отапливались.
Лиза посмотрела на Семена, но тот к её удивлению даже не выглядел усталым, хотя ему пришлось основательно поработать лопатой, и прокопать тропу к дому.
— Вот, на первое время твоя обитель, инопланетянин, — произнесла Лиза, скидывая дубленку и вешая её на вешалку, которая была прибита на стене.
— Ну что же ты, раздевайся, или так и будешь стоять?
— Ой, прости, я просто задумался.
— Понятно. Не ожидал?
— Да как сказать.
— Скажи как есть.
— Если честно, то нет.
— Интересно, а чего же ты ждал?
— Не знаю. Я когда готовился к полету, много чего ожидал, но чтобы такого поворота событий, нет.
— Вот видишь, а говоришь, миссия, — Лиза сделала паузу и неожиданно спросила, — а как же насчет обещания показать мне свою планету, или этот…
— Сейчас покажу.
Семен скинул куртку, осмотрелся, затем, отодвинув стол подальше от дивана, вынул бузер и положил его посреди стола. Нажав какую-то последовательность кнопок, он вызвал голографический экран. Приложив к нему ладонь, он вдруг произнес какие-то непонятные слова.
— Что это? — произнесла удивленная Лиза.
— Бузер может работать как обычный видеопроигрыватель. Только вместо привычного у вас экрана, изображение будет проецироваться прямо в воздушной среде. А для того, чтобы он мог работать в полном объеме, я подтвердил свою голосовую идентификацию.
Семен сел возле Лизы на диван и снова что-то произнес на незнакомом ей языке. Экран тут же увеличился до оптимальных размеров, и она увидела природный ландшафт совершенно незнакомого мира.
— Вот это и есть мир, из которого я прилетел. Планета Камха. Она чем-то напоминает Землю. У нас тоже есть океаны и моря, материки и горы, города и природные заповедники. Сейчас ты все это увидишь. Это небольшой фильм. Я его специально записал, чтобы иногда вспоминать о доме.
А тем временем перед Лизой мелькали кадры неведомого ей мира. Растения, деревья, города, транспорт, парящий в облаках и люди, совсем такие же, как и земляне. Разные, но такие же, как и мы, спешащие по своим делам и живущие за сотни световых лет от Земли.
Было ощущение, что это научно-фантастический фильм, снятый о том, как будет выглядеть Земля возможно лет через сто, или более. Смущало лишь поразительная реалистичность того, что демонстрировалось. Нет, такое ни нарисовать, ни реализовать на компьютере было невозможно. И чем дальше смотрела Лиза кино, тем все явственнее понимала, что Семен действительно прибыл издалека, что планета Камха существует в Галактике, но ни один землянин кроме неё не знает об этом. Лизу обуревали такие странные чувства, что она не могла понять, чего было больше, страха, любопытства или желания, чтобы все это оказалось выдумкой, своего рода фантастически-гениальной затеей какого-то секретного проекта, и Семен решил проверить на ней, дабы убедиться, что эксперимент удался.